Зверь с гривой из трав и ветра
Помню, в детстве мне постоянно говорили (кто только не...), мол, вырастешь - изменишься, будешь думать иначе, повзрослеешь и всё такое. А для меня многие вещи были настолько важны, что я в ответ давал себе клятвы никогда не меняться. Лишь бы не сломали, лишь бы не победили, в том числе не победило бы мое собственное «взросление». Я тщательно отслеживал все внутренние изменения, все подвижки с ключевых позиций. Если что-то терялось или размывалось, я переживал это очень тяжело, страшно, мне казалось, что моя личность умирает, а взамен приходит кто-то чужой, отвратительный, враждебный... Тот, про кого говорили взрослые.
Безо всякого злого умысла, но эти большие дяди и тети маленького меня-настоящего сделали непримиримым врагом взрослого меня-будущего. Любая уступка была предательством. Любой пересмотр старых взглядов - государственной изменой. Удивительно, как я вообще умудрился не сделать из себя бонсай: рос с осторожностью, обрезая каждую не туда полезшую ветку.
В итоге, если я в чем и поменялся существенно - так это стал больше доверять себе. Понимать, что изменение - не всегда гибель, иногда это просто рост. Что есть ствол и корни, а есть листья, которые временами осыпаются.
Безо всякого злого умысла, но эти большие дяди и тети маленького меня-настоящего сделали непримиримым врагом взрослого меня-будущего. Любая уступка была предательством. Любой пересмотр старых взглядов - государственной изменой. Удивительно, как я вообще умудрился не сделать из себя бонсай: рос с осторожностью, обрезая каждую не туда полезшую ветку.
В итоге, если я в чем и поменялся существенно - так это стал больше доверять себе. Понимать, что изменение - не всегда гибель, иногда это просто рост. Что есть ствол и корни, а есть листья, которые временами осыпаются.